12 апреля исполнилось 62 года со дня первого космического полета советского космонавта Юрия Алексеевича Гагарина. За это время написано множество статей, книг, сняты десятки художественных и документальных фильмов об этом полете. Но, наверное, наиболее интересны воспоминания людей, которые более, чем 60 лет назад находились рядом с ним. Именно таким был Алексей Архипович Леонов.
А.А. Леонов родился 30 мая 1934 г. в с. Листвянка Кемеровской области. В отряде космонавтов с 7 марта 1960 г. по 1982 г. Совершил два космических полета: 18-19 марта 1965 г. в качестве второго пилота космического корабля «Восход-2» вместе с П.И. Беляевым, в ходе полета впервые в мире вышел в открытое космическое пространство; 15-21 июля 1975 г. летал в качестве командира космического корабля «Союз-19» вместе с В.Н. Кубасовым по российско-американской программе ЭПАС. Дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации запаса, кандидат технических наук.
Корреспондент АН Валерий Агеев не однажды встречался с космонавтом, который однажды рассказал о первой встрече с Ю.А. Гагариным.
— Алексей Архипович, как Вы попали в отряд космонавтов?
— У каждого летчика, прежде чем он попал в группу кандидатов в космонавты, были в жизни события, на которые обратили внимание те люди, которые принимали решение. У меня накануне встречи с будущим начальником Центра Евгением Анатольевичем Карповым, прошла выставка картин.
Такое не каждый день бывает. Ну что такое – лейтенант-летчик, и вдруг устраивает выставку своих картин. А перед этим у меня случилась в полете в облаках аварийная ситуация: лопнула трубка гидросистемы, не вышло шасси. Была сложная посадка. Но я посадил самолет хорошо. И, конечно, об этом было сказано Карпову. После этого я попал к нему на беседу и прошел первоначальный отбор, как мне сказали, в летчики-испытатели новой авиатехники.
Если проследить судьбу моих товарищей, то у них тоже что-то происходило, в сложных условиях они все прекрасно действовали. Андриян Николаев катапультировался в сложной ситуации. У Юрия Гагарина была сложная посадка в пургу на Севере, и не одна. Таким образом, мы были «люди с ЧП».
— Как Вы познакомились с Гагариным?
— Я прибыл в Москву, в авиационный госпиталь, из полка 4 октября 1959 г. Захожу я в палату, там находились, как потом узнал, Виктор Горбатко, еще кто-то и сидел молодой человек моего возраста, читал книгу. В пижаме, но без рубашки, по пояс голый, загорелый. Посмотрел на меня, привстал и представился:
— Старший лейтенант Гагарин, с Севера.
Я обратил внимание на него: светлое лицо с голубыми глазами никого не оставляло равнодушным. Через полчаса я буквально все знал о нем… Как-то так получилось, что мы сдружились и все свободное время ходили по парку и говорили о проблемах, связанных с авиацией, о новой технике, о перспективах.
— Что пришлось Вам преодолеть при космической подготовке?
— То, что мы проходили в октябре 1959 г. с первой группой, больше никто не проходил. Для примера, испытания в барокамере с имитацией высоты 14 тыс. метров с маленькой кислородной маской КМ-14. Их не прошло очень много ребят, толковых, прекрасно подготовленных и как физически, и как специалисты: не выдерживала сердечно-сосудистая система. Их убирали из космической программы, а некоторых и вообще списывали с летной работы.
Интересна ситуация, которую хочется вспомнить. Мы сели в барокамере, а перед этим там было много «завалено» ребят по причине закипания азота в крови при малом давлении. Здесь проявлялись два фактора: фактор воздействия и эмоциональный фактор. Надо было убрать эмоциональную сторону. И вот как мы решили. Сели мы вчетвером в барокамеру и по инициативе Юрия Гагарина стали петь песни.
В чем был смысл: мы себе несколько повысили пульс, но сняли эмоциональный фактор. Эти 30 мин., которые мы провели там, пролетели очень быстро. И мы с честью выдержали это последнее испытание. И вот когда мы это прошли, из 3-х тыс. человек сформировалась группа в 42 человека, а уже из 42-х – 8 человек.
— Когда Вы узнали о том, что станете космонавтами?
— После прохождения всех испытаний нам сказали:
— Товарищи летчики, а что если мы вам предложим заниматься другой техникой, которая является логическим продолжением вашей работы, – космическими кораблями? Мы сказали, что мы согласны и этой работой заниматься.
— Вы понимали, что вас ждало?
— Никто на земле не знал, что нас ждало, и мы многого не знали и не понимали. Но мы были молоды, мы были сильны, мы знали свою технику, мы были образованны и были готовы учиться. Это был 1959 г. И никому из нас не приходило тогда в голову, что два года спустя полетит первый космический корабль, на борту которого будет вот этот молодой человек, о котором я так любовно говорю, человек с большими голубыми глазами и удивительно трогательной улыбкой на лице, – Юрий Гагарин.
— Где Вы были во время старта человека в космос?
— 12 апреля 1961 года я находился на одном из измерительных пунктов. Первый раз человек летит в космос. Что будет? Как будет? Никто не знал, хотя в технику мы верили просто железно.
Вначале появилось телевизионное изображение, и пока смутно было, я не мог точно сказать, кто это был, Титов или Гагарин. И только после того как Юра назвал уже оттуда меня по имени, мы перебросились словами, он заулыбался, и стало видно, что это Гагарин.
Вел я с ним связь около семи минут, может быть, поменьше. Он запрашивал, какая у него «дорожка», какие параметры. Мы тут же ему сообщили, что все хорошо, ждем встречи. Ну, а что было потом, вы все хорошо знаете.
Источник: argumenti.ru
Комментарии закрыты.