Большинство людей очень любят кино. В таких странах, как Россия, США, Индия, Франция, Италия кино вообще имеет статус особо ценного национального достояния, оно определяет и фиксирует цайтгайст — дух эпохи, и влияет на умонастроения всего остального мира. Всем известны имена актёров и режиссёров, и многим известны названия крупнейших студий. Но мало кто знает, что без невидимых игроков рынка — кинодистрибьюторов — «не было бы никакого кина» и тем более международного кинообмена.
Мы восполняем пробел в кинематографической вселенной и начинаем цикл статей о том, как устроен кинематограф — от замысла до зрителя. Как все нормальные герои, мы идём в обход и начинаем с середины — с кинодистрибуции, то есть с той фазы, когда кино снято и должно быть где-то и кем-то показано. Профессии кинодистрибьютора нигде не учат, этих компаний в России совсем немного, может, около двух десятков.
Кинодистрибьюторов ещё называют прокатчиками. То есть это те люди и компании, которые стоят между производителем фильма и кинотеатром, телеканалом или стриминговой платформой. Кинопрокатчик — это связующее звено между киностудией и кинотеатром. Кинотеатрам нужен продукт для показа, сами они его покупать не могут, у них таких средств, как правило, нет. Можно теоретически представить, что кинотеатры или кинотеатральные сети скинутся и учредят некую единую компанию по закупкам кинолент. Но представить сейчас такое сложно, потому что кинотеатры находятся сейчас в очень тяжелом положении из-за ухода мейджоров с их блокбастерами с российского рынка. Вместе с уходом мейджоров из кинотеатров ушла и эта юная публика, которая и делала кассу. В конце 2000-х годов в стране было более 2000 экранов, сейчас осталось чуть больше тысячи, кое-как пережили ковид и все соответствующие ограничения, но вот ведь случилось такое, что производители блокбастеров с российского рынка ушли.
Прокатчик берёт себе немалую часть от кассовых сборов. Многие здравомыслящие люди задались бы вопросом — не лишнее ли это звено? Не проще ли киностудии договариваться с кинотеатрами напрямую и выкинуть этих дармоедов? Предположим, кинотеатры свою закупочную фирму в настоящих условиях учредили и что дальше? Что они будут покупать? У прокатчиков есть многолетний опыт, свои критерии отбора, они смотрят уже не на стоимость фильма, а на то, как смогут его маркетировать. Кинодистрибьютор видит жанр, видит известного актера, универсальность истории, дату выхода — и картинка у него складывается, остаётся лишь определяться по цене. Это так называемые “сейлс пойнтс”, от них прокатчики отталкиваются при выборе картины для закупки. Бывают другие истории — какой-то фильм продают очень дёшево, и тогда они прикидывают, полагаясь на своё ощущение рынка и невыраженного зрительского запроса: смогут ли что-то с этой картиной что-то сделать?
Технология выбора и покупки фильма — это очень сложный процесс. Когда есть куча денег, то это существенно проще: что-то окупится, что-то нет, а что-то буквально выстрелит. Но когда денег нет, то тогда очень трудно сделать безошибочный выбор. Большинство прокатчиков начинают работать с малыми деньгами или фактически без денег, лишь бы хватало на зарплату и выплату налогов. Многие начинающие прокатчики берут чужие фильмы и, благодаря своим, уже с кем-то наработанными связям с кинотеатрами, пристраивают киноленты и выполняют всю работу за обладателей денег. И так они обслуживают других игроков, пока не появятся свои средства и доверие со стороны партнёров, с которыми можно объединяться для каких-то проектов.
Большинство кинопрокатчиков — это небольшие компании, где работают всего несколько букеров, ведущих переговоры с кинотеатрами, а всего около двух-трёх десятков человек. Несмотря на все текущие сложности, кинолент на рынке меньше не стало. Есть небольшие компании, которые стараются быть эффективными и делают по полсотни релизов в год, соперничая с лидерами рынка вроде “Централ Партнершип” со штатом в сотню человек.
Благодаря кинодистрибуции, россиянину и сейчас есть что посмотреть. Поход в кино в условиях падающих доходов — это затратное дело, а выбор фильма на вечер — это ещё и ответственное дело, потому что поход в кино на большой экран вдвоём с девушкой стоит сейчас столько, сколько месячная подписка на три платформы, где выбираешь уже из тысяч фильмов и сериалов. Разочароваться в картине для зрителя — это впустую потратить вечер, выбросить деньги и испортить себе и своей спутнице настроение.
Дяденька, купите у меня киношку!
Если прокатчик покупает русский фильм у создателей, то договариваются за процент от проката. Зачастую бывает так, что у кинопроизводителя деньги закончились на съёмке картины и на продвижение ничего не осталось. Тогда прокатчик может сразу производителю заплатить какую-то сумму, и дальше прокатывать и получать всё, что останется после доли кинотеатров. Именно так обычно бывает с покупкой зарубежного кино. Если фильм покупается сразу, то всё остальное — лишь дело договорённостей с кинотеатрами, процент от сбора при этом колеблется. Все участники кинорынка знают, что именно на дистрибьюторах лежит обязанность переозвучивать фильмы на русский язык. Это стоит денег, от 200 тысяч рублей до миллиона и больше. И на прокатчике лежит обязанность создать тизеры, трейлеры, и выполнить ещё кучу подготовительной работы.
Увы, кинотеатры продолжают закрываться во втором, третьем и четвёртом кварталах 2022 года, потому что в 2022 году им не оказывалось никакой поддержки, которая была во время пандемии. Множество кинотеатров было поставлено на консервацию: они берегут свои проекторы, потому что из-за санкций возникли проблемы с логистикой, с поставкой запчастей и обслуживанием этих цифровых проекторов. Многие сократили рабочий день — кино начинают показывать уже не с 9:30 утра, а с полудня, а то и с трёх часов дня.
Московские власти нашли способы поддержать столичные кинотеатры, а региональным приходится выживать самостоятельно. Стоит задача придумать такую систему, чтоб билеты стали дешёвыми, как в Индии — там кино возведено буквально в статус религии, оно доступно всем гражданам. В Москве уже снижены цены на билеты для студентов, пенсионеров и многодетных. Хорошо было бы датировать и просто оплачивать билеты частично или полностью малоимущим гражданам, коих немало, но они не могут позволить себе идти в кино за 500 рублей при зарплате в 25 тысяч в месяц. Было бы разумным обязать наружных носителей — любые биллборды — рекламировать кино, у государства в руках огромные возможности помочь российскому кинематографу.
Почём ваша киношка, дяденька?
Купить права на прокат зарубежного фильма стоит обычно от 50 до 100 тысяч долларов. Но новичку может быть сложно вернуть эти деньги. Тут же настоящий рынок, а это как пребывание в лесу — чем дольше ты в нём находишься, тем лучше в нём ориентируешься и тем лучше его понимаешь. Прокатчики уже знают, что за люди, что за компании, каков порядок цен и качество фильмов, которые там присутствуют или могут появиться. Многие кинодистрибьюторы, особенно выросшие из любителей кино, накопив финансовый жирок, начинают преследовать какие-то свои цели. Им коммерческое кино быстро наскучивает, хотя и приносит деньги; у многих появляется желание донести какие-то свои идеи, послать миру свой месседж. Есть прокатчики-романтики, которые считают, что главное — это не деньги, а быть полезными людям и берутся за самобытные русские проекты, за которые никто не берется, выпускают их в прокат, а потом наслаждаются благодарностью и от создателей, и зрителей, за то, романтики от кинобизнеса их соединяют, это большая и серьёзная работа. Появились кинодистрибьторы, которые свободные деньги пускают в производство того кино, которое им кажется важным, знаковым, поддерживают какие-то региональные и этнические кинопроекты. И бывают, они вкладывают средства зарубежные кинопроекты, которые не особо коммерческие, например, про американского поэта Аллена Гинзберга или про собиравшего стадионы валлийского поэта Дилана Томаса, где потрясающе играют Джон Малкович и Родриго Санторо.
Кинорынок же основной находится во Франции, на Лазурном берегу, в Каннах. Он проходит одновременно с кинофестивалем и является крупнейшим в мире. Потрясающее место, где можно встретить кого угодно; во время пандемии он работал в онлайн режиме, потому что это многомиллиардный бизнес, а в 2022 году все поехали на рынок снова “живьём”, и все участники были в восторге. Российские кинодистрибьюторы купили много фильмов, и, несмотря на санкции, в стране всё-таки будут выходить некоторые премьеры одновременно с мировыми. Но процентов десять из того, что россияне хотели показать отечественному зрителю, им не продали из-за сложившейся ситуации. Возникали сложности с проведением платежей, но российские банки справились, хотя бумажной работы и волокиты со стороны Запада стало больше.
Любопытно, как кино отбирается для закупки. У многих закупщиков происходит профессиональная деформация сознания и вкусы становятся несколько извращёнными из-за сотен картин, которые они вынуждены просматривать. Очень многие из них не смотрят киноленту больше 20 минут, им уже ясно сразу, что к чему и чем картина закончится. С самого начала им видно, хорошо или плохо кино сделано. Отдельные кинокритики уже не могут смотреть кино без отвращения. Кинокритик Лидия Маслова, изгнанная много лет назад из “Коммерсанта” за слишком острый язык и чересчур язвительный ум, сказала мне как-то, что кино она теперь будет смотреть только за деньги — если ей кто-то будет за просмотр приплачивать.
Когда-то, при советской власти, кино было третьей статьей по наполняемости государственного бюджета, после нефти и водки. В Советском Союзе было экранов не меньше, чем в США, и производилось примерно сопоставимое количество картин. Тогда кинопрокат был крайне затруднительным и громоздким делом — любая картина представляла собой несколько тяжёлых коробок с пленкой, которая изнашивалась после определённого количества показов, рвалась и плавилась, обрывалась, и тогда зрительный зал орал: “Сапожник! Сапожник!”, а киномеханик судорожно клеил плёнку. Сейчас всё уже на электронных носителях, идёт через интернет с доступом по паролю или вообще вещается со спутника. Но это лишь техническая сторона дела. Как известно, хорошие картины, такие, как “Бойцовский клуб” или “Большой Лебовский” проваливались в прокате, прежде чем стать культовыми, а такие как “Монстро” или “Ведьма из Блэр” выстреливали в прокате. Успех часто непредсказуем, зависит от многих факторов. Фильмы Никиты Михалкова, при всей их зрелищности и красочности, не приносят больших денег, становясь лишь лептой, внесённой в сокровищницу киноискусства, а посредственный “Чебурашка” берёт сумасшедшую по российским меркам кассу в шесть с половиной миллиардов рублей.
Кинопрокатчики, конечно, больше, чем кинокритики, влияют на прокатную судьбу фильма; у них, как у профессионального сообщества, есть своё издание — “Бюллетень кинопрокатчика”, где можно узнать о кассовых сборах вышедших на экраны кинолент. Даст Бог, наступят времена, когда от них тоже что-то будет зависеть на международном рынке в Каннах и, когда российское кино наконец-то станет по-настоящему интересным и понятным мировой публике, оно потеснит в иностранных кинотеатрах даже американское, и Россия из мировой кинопериферии станет всемирным трендсеттером. Будем молиться, чтоб деньги на российское кино давало не только государство, но и иные заинтересованные лица, которые могли бы строго спросить с отечественных кинопроизводителей, зачем же вы такое кино делаете, которое даже своим смотреть неинтересно. Ибо от зрительских симпатий зависят все участники рынка — и сами студии, и кинотеатры, и, разумеется, кинопрокатчики.
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции
Источник: argumenti.ru
Комментарии закрыты.