10 февраля в нашей стране отмечают День памяти Александра Сергеевича Пушкина. Именно в этот день, 10 февраля (29 января по старому стилю) 1837 года, от смертельного ранения, полученного на дуэли, скончался один из самых авторитетных литературных деятелей первой трети XIX века.
«Нет, весь я не умру — душа в заветной лире / Мой прах переживёт и тленья убежит — / И славен буду я, доколь в подлунном мире / Жив будет хоть один пиит». Одно из последних стихотворений поэта оказалось пророческим… Было в его жизни ещё одно предсказание. В книге Викентия Вересаева «Пушкин в жизни» приводятся воспоминания князя Петра Вяземского о встрече поэта с известной гадалкой по имени Кирхгоф, которая предсказала ему «преждевременную смерть, предупредивши, что должен ожидать её от руки высокого, белокурого человека».
Этим человеком в жизни Александра Сергеевича стал Жорж Шарль Дантес, приёмный сын голландского посланника в Петербурге барона Луи Геккерена. Современники описывают его по-разному. В очерке критика Бориса Никольского «Последняя дуэль Пушкина» (1901) Дантес представлен как «шумный и блестящий трутень, вносивший всюду большое оживление своим самодовольным жужжанием». В свою очередь, князь Александр Трубецкой, чьи воспоминания были опубликованы в одном из номеров журнала «Русская старина» за 1901 год, называет Дантеса «отличным товарищем и образцовым офицером».
Блиставшая в петербургском обществе Наталья Николаевна Пушкина, супруга поэта, которая «была так красива, что могла позволить себе роскошь не иметь никаких других достоинств», произвела на Дантеса сильнейшее впечатление. С её стороны в отношении к барону, по словам князя Петра Вяземского, «не было ничего преступного, но было много непоследовательности и беспечности». Пушкин, свидетельствовал князь Трубецкой, «вовсе не ревновал, но, как он сам выражался, Дантес был ему противен своею манерою, своим языком, менее воздержанным, чем следовало, как полагал Пушкин». Что касается француза, то, по мнению Бориса Никольского, он хотел «досадить Пушкину, насолить ему, сделать его смешным», и «здесь нельзя не узнать руководительства Геккерена».
4 ноября 1836 года Пушкин получил анонимное послание, заносившее поэта в орден «рогоносцев». Это был намёк на неверность его жены, и тогда Пушкин вызвал предполагаемого обидчика Дантеса на дуэль. Письмо попало в руки Геккерена, и он, приняв за Дантеса вызов, попросил его отсрочить. Уже через два дня появился слух о предполагавшейся свадьбе Дантеса и Екатерины Гончаровой, сестры Натальи Николаевны. Свадьба состоялась 10 января 1837 года. Пушкин и Дантес фактически стали родственниками. Однако обида поэта не утихала. Но теперь весь гнев поэта был направлен на Геккерена-старшего. 26 января 1837 года он отправил ему оскорбительное письмо, в котором, по словам Вяземского, «запятнал неизгладимыми поношениями и старика, и молодого». В тот же день Дантес вызвал Пушкина на дуэль. Пушкин никак не мог найти секунданта, и только на другой день, 27 января, около 12 часов, им стал Константин Данзас. К половине третьего Данзас и д’Аршиак, секундант Дантеса, выработали и записали условия поединка. «Время поединка — пятый час дня; место — за Комендантской дачей».
После дуэли раненого Пушкина было трудно донести на руках до саней, стоявших на расстоянии более полуверсты. Данзас и д’Аршиак с помощью извозчиков разобрали забор из жердей, мешавший саням подъехать, и затем общими силами бережно усадили раненого в сани. До города поэта довезли в карете, присланной Геккереном для Дантеса. Когда подъехали к дому на Мойке, где жил Пушкин, тот попросил послать за людьми, чтобы вынести его из кареты, и предупредить жену, что рана не опасна.
К трагической истории дуэли и гибели Пушкина обращаются многие исследователи, не только рассказывая по воспоминаниям свидетелей и современников о тех трагических днях, но и анализируя события и интриги, которые привели поэта к роковому финалу.
Источник: argumenti.ru
Комментарии закрыты.